Фотограф-художник с увлечением работал над пейзажем: Волга в ледоход и в весенний разлив, в безмятежный день и перед грозой; караваны судов, плоты, беляны запечатлены на его снимках. Из многих сотен снимков "Волжской коллекции" только единичные можно отнести к художественным работам. Есть среди них снимки-этюды, примечательные какой-нибудь деталью: фотографа интересовали рыбачья лодка на водной глади; туча, отраженная в воде; темные баржи, контрастирующие с освещенным вдали городом.
К этюдам, наделенным эмоциональностью, можно отнести "Волгу при впадении Камы", но строгого ценителя не могло удовлетворить в этом снимке ровное белое небо без тональных нюансов, без единого облачка.
Удачен снимок "Волга в разлив", сделанный с высокого берега реки. На нервом плане еще голые деревья, усеянные гнездами; за ними бескрайняя даль волжских просторов, в просвете же между деревьев видна летящая одинокая птица. Ветки деревьев прикрыли однообразно белое небо, снимок от этого выиграл, но плоские, однотонные, с недостаточно проработанной фактурой стволы деревьев, показанные первым планом, снижают ого достоинства.
Интересен тонкий, будто графический рисунок снимка "Рыбацкие тони в низовьях Волги". Изображение воды, песка, развешанных сетей передано в светлых тонах.
Зелень на мокроколлодионных и на сухих броможелатиновых, не сенсибилизированных пластинках получалась часто сплошными темными массами. Много старания вносил Дмитриев, чтобы при доступных тогда технических средствах получить мастерски выполненные работы.
Удачнее всего выходили весенние и осенние мотивы, когда окраска растительности разнообразнее. Распускающаяся листва весной и купы деревьев в осеннем наряде выходили в монохромной фотографии тех лет с большей тональной градацией. Это можно заметить в альбомах пейзажей М. П. Дмитриева, напечатанных в его фототипической мастерской: "Художественный альбом Нижнего Поволжья" (1894) и "Художественный альбом Нижегородского Поволжья" (1895). В лучших снимках этих изданий небо "прикрыто" растительностью.
Иногда, чтобы вывести небо из кадра, Дмитриев допускал ракурс, благодаря чему линия горизонта поднималась в снимке. Но тогда возникала трудность с заполнением первого плана. Эту трудность уже можно было преодолеть, потому что появились объективы апланаты и анастигматы; они позволяли получать в снимке резкими и дальний и первый планы. Дмитриев оживлял линейную композицию вводом в кадр дороги, уходящей вдаль, кромки берега реки или пруда.
Рассмотрим одну из лучших работ Дмитриева "В Муромских лесах" (этот же снимок называли "Лесная дорога в распутицу" или "Сосняк за селом Бором"). Крупно показанные деревья соснового леса "обрезаны" верхней границей снимка. Фотограф избежал показа однотонного неба: оно видно лишь в двух просветах между деревьев, этого достаточно, чтобы угадать даль. Стволы деревьев без верхушек кажутся более могучими: такой же прием использован в живописи И. И. Шишкиным в одной из его лучших картин "Корабельная роща".
На выставках этот снимок Дмитриева большого размера вызывал восхищение у зрителей. Отмечалось мастерство автора в умелом показе деталей ландшафта, например в изображении дороги. В воде, заполнившей колею дороги (на первом плане), искусно передано изображение сосен и неба. Рецензент журнала "Фотографическое обозрение" (1902, № 6) отмечал, что художественный прием, к которому так смело прибегнул Дмитриев "просвет неба и его отражение в воде" "достоин Шишкина". В самом деле, вспомним шишкинскую картину "Дождь в дубовом лесу" в ней с большим мастерством использован подобный живописный эффект.
Подобные работы Дмитриева позволяют сделать вывод, что фотографическая техника в руках талантливого художника уже тогда позволяла поднять жанр пейзажа до уровня искусства.
Было признано и высоко оценено служебное значение волжских видов Дмитриева.
В конце девяностых годов географы задумали многотомное издание описание нашего отечества под общим названием "Россия". Возглавил это издание П. П. Семенов-Тян-Шанский.
Составители стремились создать такой труд, в котором, по приведенным в первом томе словам Н. В. Гоголя, "должны ниспослать от себя дань и естественная история, и физика, и статистика, и все, что только соприкасается к миру, чтобы мир составил одну яркую, живописную поэму..."
Для первого тома "Московская промышленная область и Верхнее Поволжье" нужны были верные и убедительные иллюстрации. И тогда во всю силу выступил талант двух мастеров фотографии Варшавского из Ярославля и Дмитриева из Нижнего Новгорода. Их снимки украсили издание.
В книге были воспроизведены снимки Дмитриева: "Разработка торфяника", "У входа в соляную шахту (Арзамасский уезд)", виды Костромы, Васильсурска, Нижнего Новгорода, "В Муромских лесах", "Дубинушка" и другие.
В январе 1899 года, в один день, оба деятеля фотографии Барщевский и Дмитриев, по предложению П. П. Семенова и известного географа А. В. Григорьева, были избраны в действительные члены Русского географического общества.
М. П. Дмитриев участвовал почти во всех русских и многих международных фотографических выставках в Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде, Казани, Одессе, за границей в Париже, Антверпене, Чикаго и других городах Европы и Америки. Он неизменно получал награды.
Остро публицистические жанровые снимки Дмитриева не имели должного распространения Демократическая печать, подвергаясь постоянным репрессиям, не имела иллюстрированных изданий. Буржуазные журналы помещали большей частью его видовые снимки.
Октябрьскую революцию М. П. Дмитриев встретил в возрасте 59 лет в социальном статусе владельца солидного фотографического заведения с использованием наемного труда до 15 человек. С точки зрения местных представителей советской власти он в лучшем случае считался не более, чем кустарем, в худшем случае промышленником-капиталистом, мелким эксплуататором. Все заслуги художника и гражданина в развитии русской и мировой светописи никакого значения для них не имели и во внимание не принимались.
Фотоателье М. П. Дмитриева, долгие годы прежде дававшее ему материальную возможность для творчества начиная с 1918 года, подвергалось все более мощному давлению налогового пресса, которое достигло максимума в последние годы нэпа. Павильонная бытовая съемка поглощала в эти годы значительную часть времени и сил мастера. Он снимал многофигурные группы делегатов бесчисленных съездов, конференций, пленумов, совещаний, более компактные группы руководства различных губернских организаций и учреждений, одиночные портреты местных партийных и советских лидеров. Благодаря его труду создана внушительная иконография местных деятелей революционного движения, партийных, советских, комсомольских, профсоюзных функционеров самых различных уровней от губернского до волостного.
Но несмотря на немалый возраст, на ухудшение зрения, на материальные трудности, наконец, М. П. Дмитриев не отказывался от съемок вне павильона, от своей миссии создателя фотолетописи Нижегородского края. На фотографиях, сделанных им в эти годы, запечатлены те же, казалось бы, известные по его прежним снимкам места улицы, набережные, площади но, вглядываясь в них внимательнее, фиксируешь приметы новой действительности: необратимые изменения, несомненные потери и приобретения.
В этот период М. П. Дмитриев довольно часто производил выездную съемку на нижегородских промышленных предприятиях, делая снимки преимущественно документально-технического назначения: производственных помещений и оборудования, технологических процессов, образцов готовой продукции. Работа подобного характера особенно увеличилась в преддверии 10-летия Октябрьской революции, отмечаемого в 1927 г. Местные власти в связи с этой датой запланировали подготовку и выпуск юбилейных документально-публицистических изданий, прославляющих достижения советской власти во всех сферах хозяйственно-культурной жизни Нижегородской губернии. Текстовой материал публикации должен был сопровождаться для наглядности соответствующими фотографиями, выполнение которых поручалось М. П. Дмитриеву. Фотолетописец запечатлел и новые маршруты трамвая в Нижнем Новгороде, и работы по улучшению водоснабжения жителей города, и электрификацию льнопрядильной фабрики "Красный Октябрь", и новое жилищное строительство.
Наибольшей творческой удачей фотографа стала серия снимков, сделанных в репортажной манере, посвященная вселению в новые квартиры семей рабочих Захарова, Лазаревича и Петрова в канун 10-летия Октября композиционно завершенный фотоочерк, содержащий 16 тематически связанных сюжетов. В нем последовательно зафиксированы этапы строительства первых многоэтажных жилых домов в центре Нижнего Новгорода при советской власти, контрастно сопоставлены прежние тяжелые жилищные условия трех рабочих семей и радость их нового, социалистического быта.
В сущности, М. П. Дмитриев на 4 года опередил известную серию бригады агентства "Союзфото" - А. Шайхета, М. Аль-перта, С. Тулеса - "24 часа семьи Филипповых", снятую в 1931 году и широко экспонировавшуюся на выставках Всесоюзного общества культурных связей с заграницей в Вене, Праге, Берлине. Конечно, в Дмитриевской серии изобразительное решение проще и традиционнее, но ведь и технические, и материальные возможности нижегородского фотографа были, безусловно, скромнее возможностей бригады "Союзфото".
Необходимо сказать еще об одной небольшой фотосеквенции М. П. Дмитриева, по всей видимости, последней в его творческой биографии, поскольку сюжет ее относится к первой половине 30-х годов, когда преклонный возраст и состояние здоровья окончательно лишили мастера возможности пополнять нижегородскую фото летопись.
На трех фотопластинках своего излюбленного формата 18 х 24 см он зафиксировал событие трагическое, но типичное для того времени-последние минуты одной из красивейших и древнейших церквей Нижнего Новгорода Георгиевской, которая оказалась ненужной для социалистического города Горького, воздвигаемого по проекту первого секретаря крайкома партии А. А. Жданова.
На первом снимке запечатлено величественное, но удивительно пропорциональное и легкое архитектурное творение человеческого гения, и на фоне его небольшая группка людей, чьими стараниями оно будет через несколько минут уничтожено. Следующий снимок зафиксировал непосредственный акт вандализма - взметнувшееся в небо облако взрыва. На послед- ней фотографии груды щебня и раздробленного взрывчаткой камня, и прежняя маленькая кучка людей, рассыпавшаяся по останкам храма.
Что-то символическое видится в этом насильственном и беспощадном разрыве связи времен, что-то очень схожее с творческой биографией самого Максима Петровича Дмитриева.
В конце 1929 г. фотографическое ателье М. П. Дмитриева перешло в ведение комиссии по улучшению жизни детей (ДТК) при Нижегородском крайисполкоме, освободившись, таким образом от непосильного налогового бремени, а прежний владелец утвержден заведующим художественной частью и одновременно павильонным фотографом этого заведения "на неопределенный срок".
О дальнейшей судьбе старого фотомастера сообщает он сам в письме, написанном в 1937 г., председателю Горьковского облисполкома Ю. М. Кагановичу, одному из трех известных братьев, человеку грубому, невежественному и тщеславному.
Приведем полностью текст этого письма:

...Прошли десятилетия. Духовный капитал великого мастера не утратил своей общественной и художественной ценности. Подтверждение тому интерес к творчеству М. П. Дмитриева в последние годы.
В год 150-летня фотографии его работы заняли почетное место на юбилейных выставках в Москве, Ленинграде и других городах страны. А в выставочном зале его родного города с огромным успехом экспонировалось около 600 работ М. П. Дмитриева.
Исполком местного горсовета принял решение об изготовлении и установке мемориальной доски на стене бывшего ателье фотографа, приступил к организации музея фотографии в городе. Приведено в порядок место захоронения М. П. Дмитриева на Бугровском кладбище. Объявлен конкурс на проект памятника великому земляку.
То, что когда-то считалось обыденным, повседневным, сегодня нередко приобретает особую значимость. Ученые-историки, исследователи архитектуры и градостроительства, жизни и творчества А. М. Горького, Ф. И. Шаляпина, других выдающихся деятелей отечественной культуры постоянно используют фотографии М. П. Дмитриева, как объективные, точные и информационно насыщенные исторические источники.
Так фотомастер обращается своим творчеством из прошлого в настоящее, а из него в будущее. Творческое фотонаследие Максима Петровича Дмитриева есть и будет национальным достоянием русского народа.